Каждый четверг в 19:00, по окончании молебна с акафистом свт. Спиридону Тримифунтскому, проводятся встречи на которых мы изучаем Священное Писание, рассматриваем важные вопросы истории, богословия и богослужения Православной Церкви.
Западная цивилизация быстрыми темпами дехристианизируется и слово Церкви достигает современного человека все менее и менее. В этой ситуации литургическая жизнь представляется как богословие надежды. Однако по причине недостаточного литургического образования в среде православных следует отметить наблюдаемый кризис в отношениях между жизнью и богословием.
Литургическая жизнь имеет свое особое мировоззрение, которое не только может, но и должно быть перемещено в настоящую жизнь и которое имеет практическую необходимость сегодня. Оно дает понимание истории, проблем моральной (духовной) жизни и возможностей человека, заложенных в нем самом.
Однако следует заметить, что в настоящее время представление о Евхаристии в большинстве случаев неверно и ее смысл сильно деформирован. А использование ее древнего смысла требует определенных разъяснений.
В нашем сознании Евхаристия связана с выражением пиетизма(3), которое рассматривает ее как объект, вещь, средство выражения нашего благочестия, которое благоприятствует нашему спасению. Но, древняя концепция Евхаристии видит ее не только как вещь, но как действие, как Литургию (этот термин очень характерен) и главным образом, как акт объединения, как выражение общности и соборности.
Часто мы рассматриваем Евхаристию как одно из таинств(4). Древняя Церковь имела понятие об одном единственном таинстве, таинстве Христа. Единственное возможное понимание Евхаристии может быть только христологичным: она является Телом Христа, Самим Христом. Таким образом, мы не должны видеть в Ней средство благодати(5) – благодати абстрактной и независимой от христологии. Мы должны видеть Ее как самого Христа, Который спасает(6) человека и мир и примиряет нас с Богом. Спасает Сам Христос, воплощенный Бог Слово.
Сотериологическое значение имеет причастность Его Божеству, которая возможна благодаря осуществленному в Нем воссоединению тварного и нетварного. Все это конкретизируется в Евхаристии. Церковь всегда верила и исповедовала, что после литургического освящения используемые хлеб и вино становятся Телом и Кровью Христовыми, истинными и реальными. Это догматическое положение вне сомнений. В таинстве Евхаристии Христос через естественное приобщает к сверхъестественному, к Самому Себе. Вся суть таинства состоит в причастности тварного естества Божеству.
Если таким образом мы будем смотреть на Евхаристию, мы сможем приблизиться к ней так как она представлена в Литургии Православной Церкви, а не в абстрактной и независимой доктрине. Литургическая жизнь еще имеет свое видение самого человека, она идет навстречу современному человеку и его нуждам. Человек унаследовал тревогу своей разделенности между телом и душой, духом и материей.
Делема выбора между двумя составляющими ему непонятна. Напротив, литургическая жизнь сохраняет эту целостность в Евхаристии. В основе христианской антропологии, как ее центральная и основная идея, лежит учение об образе Божием в человеке. Учение об образе Божием призвано раскрыть единство человека и мира, единство человека и человечества в самой сердцевине души. Евхаристия является не только общением каждого человека со Христом, она является также общением всех между собой в единстве с Телом Христовым.
Наша богословская традиция преобразовала мораль в систему правил поведения и в независимою от богословия область. Определенные формы поведения стали абсолютными догматами без связи с различными историческими эпохами ни с различиями самих людей. Это влияние, связь человека с Богом превратилась в юридическую связь. Против этой традиции евхаристическое видение мира и общества не позволяет и не допускает самодостаточности морали с сохранением ее юридических абсолютных предписаний.
Моральная жизнь вытекает из таинственного преображения человека. Моральное поведение рассматривается как продолжение литургического опыта. Сегодня человек с возмущением отворачивается от моральных правил, навязанных христианской цивилизацией. Почему это происходит? Мы предлагаем Слово, но мир его не принимает. Мы забыли, что Слово, это не только слова, но Личность, это не есть голос, но живое присутствие, Присутствие, воплощенное в Евхаристии.
Мы не говорим, что евхаристическое видение дает решение моральных проблем нашего общества. Евхаристия в своей внутренней природе имеет эсхатологический размер. Она является свидетельством встречи между эсхатоном и историей, между совершенным и относительным в существе человека, здесь и сейчас. Евхаристия предлагает миру опыт этого эсхатологического масштаба и делает возможным наше обожение(7).
Примечания:
Евхаристия (греч. ευχαριστία — благодарение), таинство, совершаемое во время Божественной Литургии.
Литургия (греч. λειτουργία, «служение», «общее дело»).
Пиетизм — изначально движение, характеризующее приданием особой значимости личному благочестию, религиозным переживаниям верующих, ощущению живого общения с Богом.
Таинства — священнодействия, совершаемые в церкви, посредством которых человеку подается боагодать.
Благодать – Божественная сила, ведущая человека ко спасению.
Спасение от бедствий св. отцы понимали духовно, прежде всего как спасение от страстей. “Мы, — говорил св. Иустин Философ — как будто выхвачены из огня, потому что избавлены от прежних грехов” (Диалог с Трифоном, 116). В то же время спасение мыслилось отцами и в плане космич. эсхатологии, “теозиса”, т. е. обо жения, творения. По выражению свт. Афанасия Слово Божье “вочеловечилось, чтобы мы обожились” (Слово о воплощении, 54).
Обожение – учение Православной Церкви о соединении человека с Богом, приобщении человека Нетварной Божественной жизни через действие Божественной благодати.
Перевод с фр.: иерей Александр Пальчевский
